В Средние века, когда ашкеназские, караимские и сефардские торговцы, менялы и ростовщики переселялись в другую страну, к ним нанимались на службу местные жители, которые перенимали язык своих хозяев. Иммигрантами зачастую определялся хозяйственный уклад страны, в которую они переселились, поэтому должниками переселенцев становилась значительная часть населения той или иной области. Должники-туземцы, чтобы угодить заимодавцам, готовы были перейти при общении с ними на их язык, забыв свой. Язык туземцев при взаимодействии с теми, кто определял хозяйственный уклад того или иного края, претерпевал значительные изменения. Но ведь вы понимаете, что сами переселенцы также заимствовали очень многое из языка туземцев. Так в средневековой Европе возник царфатский язык. Царфатский язык был практически идентичен соответствующим диалектам старофранцузского (известны тексты на шампанском и нормандском диалектах). Название «царфатский» происходит от древнесефардского названия одной из стран проживания пришлых торговцев Zarephath (צרפת, ts-r-f-t, Царфат, изначально название города Сарепта). Сефардские буквы ts-r-f, если прочитать их в обратном порядке, дают f-r-ts. Вы догадываетесь, как появилось слово ФРАНЦИЯ? Всего новообразованных в таких условиях языков было свыше трех десятков.
В 19 в. потомки переселенцев стали задумываться над тем, как создать язык, который был бы понятен и ашкеназам, и сефардам, и караимам, и представителям любой другой народности, который помог бы многим самоидентифицироваться и обрести своё место в мире. Одним из тех, кто решил создать этот единый язык, был Лазарь (Людвик) Мареевич Заменкофф. Он жил в городе Белостоке, жители которого разговаривали на нескольких языках. Юный Лазарь решил, что главная причина недопонимания между людьми вызвана отсутствием одного общего языка, который играл бы роль средства живого общения между людьми, которые принадлежат к разным народам и говорят на разных языках. В 1879 году, будучи студентом Московского университета, Л. Заменкофф написал первую на русском языке грамматику идиша «Опыт грамматики новоеврейского языка (жаргона)», которую он частично опубликовал в русском Вильно в журнале «Лэбн ун висншафт» (Жизнь и наука) в 1909—1910 годах на языке ашкеназов. Однако эту работу никто не одобрил. Тогда им был создан язык ЭСПЕРАНТО. Для Л. М. Заменкоффа язык эсперанто был не просто средством общения, но и способом распространения идей мирного сосуществования различных народов. Заменкофф разработал учение «Homaranismo» (Гомаранизм). Эсперанто языком межнационального общения так и не стал. Учеными было решено не создавать язык, который объединил бы ашкеназов, сефардов, караимов и др., а ВОЗРОЖДАТЬ. Нужно было, чтобы новый язык был копией древнего иврита. Этим нелёгким делом занялся Элиэзер Бен-Иегуда.
Могила Элиэзера бен-Иехуды в Иерусалиме.
В 19 в. потомки переселенцев стали задумываться над тем, как создать язык, который был бы понятен и ашкеназам, и сефардам, и караимам, и представителям любой другой народности, который помог бы многим самоидентифицироваться и обрести своё место в мире. Одним из тех, кто решил создать этот единый язык, был Лазарь (Людвик) Мареевич Заменкофф. Он жил в городе Белостоке, жители которого разговаривали на нескольких языках. Юный Лазарь решил, что главная причина недопонимания между людьми вызвана отсутствием одного общего языка, который играл бы роль средства живого общения между людьми, которые принадлежат к разным народам и говорят на разных языках. В 1879 году, будучи студентом Московского университета, Л. Заменкофф написал первую на русском языке грамматику идиша «Опыт грамматики новоеврейского языка (жаргона)», которую он частично опубликовал в русском Вильно в журнале «Лэбн ун висншафт» (Жизнь и наука) в 1909—1910 годах на языке ашкеназов. Однако эту работу никто не одобрил. Тогда им был создан язык ЭСПЕРАНТО. Для Л. М. Заменкоффа язык эсперанто был не просто средством общения, но и способом распространения идей мирного сосуществования различных народов. Заменкофф разработал учение «Homaranismo» (Гомаранизм). Эсперанто языком межнационального общения так и не стал. Учеными было решено не создавать язык, который объединил бы ашкеназов, сефардов, караимов и др., а ВОЗРОЖДАТЬ. Нужно было, чтобы новый язык был копией древнего иврита. Этим нелёгким делом занялся Элиэзер Бен-Иегуда.
Могила Элиэзера бен-Иехуды в Иерусалиме. Еще в молодые годы Элиэзер проникся идеями сионизма и в 1881 году эмигрировал в Палестину. Здесь Бен-Иегуда пришел к выводу, что только ИВРИТ может стать языком, служащим делу сплочения народностей (иври - пришелец, странник). Он решил разработать язык, который был бы не хуже идиша. Вот только носителей этого языка НЕ БЫЛО. На руках были списки древних арамейских текстов, однако текстов на ДРЕВНЕМ ИВРИТЕ НЕ БЫЛО. Каждое слово в арамейском тексте можно было истолковать по-разному.
Необходимо сделать экскурс в историю. Во времена создания Мишны ее язык уже сильно отличается от языка Танаха. Разговаривал ли кто-то на языке Ветхого Завета? Ко времени создания Мишны представители сект, чтущих Танах, были рассеяны по разным странам, разговаривали, как уже упоминалось ранее, на разных наречиях. Каждый Учитель трактовал священные тексты по-своему, и никто не смел перечить Хозяевам и Учителям, так как нет звания выше Хозяина и Учителя. Мало того, в трактате "Санхэдрин" написано, что умершие Раввины призваны на небе обучать избранных, а рабби Менахем утверждает, что всякий раз, когда на небе обсуждался серьезный вопрос, касающийся Закона, Бог сходил на землю, чтобы совещаться с Раввинами и испрашивать у Них совета. Сколько было толкователей, столько и пониманий Танаха: "Надо помнить, что слова Раввинов более сладостны, чем слова пророков". "Обычные беседы Раввинов должны быть почитаемы, как Закон в полном его объеме". "Кто противоречит своему Раввину, вступает с Ним в спор или ропщет на Него, тот противится Божественному величию, вступая с ним в спор и ропща на него". "Слова Раввинов суть слова Бога Живаго". "Раввины - это Государи". Божественный Маймонид подтверждает это словами: "Страх перед Раввином есть страх Божий", а рабби Раши утверждает: "Если Раввин заявляет тебе, что твоя правая рука есть левая, а левая - правая, надо придавать веру Его словам". Рабби Менахем писал: "Все слова Раввинов, всех времен и поколений суть слова Бога, подобно словам пророков, даже в том случае, когда они находятся в противоречии друга с другом; кто же противоречит Раввинам, вступает с Ними в спор или ропщет на Них, тот спорит с Самим Богом и ропщет на Него". Действительно как быть, если существуют разногласия между школой Гиллеля и Шамаи, споры, которые записаны в Талмуде, например, когда: "оба мнения суть слова Бога, как слова Гиллеля, так и слова Шамаи", как говорит людям Священная книга синагоги? Остается вывести заключение: "так как всякое слово раввинов божественно, то делай то, что твое сердце тебе подскажет, сообразно с возможностью исполнения". Т. е. можно грешить, нарушая требование одной из школ? Равнодушие к поступкам людей, вполне соответствующее идеалу фарисеев, представителей секты ПЕРУШИМ, дополняется следующим предписанием: "Грешить в таком случае разрешается, лишь бы грех совершался тайно".
Необходимо сделать экскурс в историю. Во времена создания Мишны ее язык уже сильно отличается от языка Танаха. Разговаривал ли кто-то на языке Ветхого Завета? Ко времени создания Мишны представители сект, чтущих Танах, были рассеяны по разным странам, разговаривали, как уже упоминалось ранее, на разных наречиях. Каждый Учитель трактовал священные тексты по-своему, и никто не смел перечить Хозяевам и Учителям, так как нет звания выше Хозяина и Учителя. Мало того, в трактате "Санхэдрин" написано, что умершие Раввины призваны на небе обучать избранных, а рабби Менахем утверждает, что всякий раз, когда на небе обсуждался серьезный вопрос, касающийся Закона, Бог сходил на землю, чтобы совещаться с Раввинами и испрашивать у Них совета. Сколько было толкователей, столько и пониманий Танаха: "Надо помнить, что слова Раввинов более сладостны, чем слова пророков". "Обычные беседы Раввинов должны быть почитаемы, как Закон в полном его объеме". "Кто противоречит своему Раввину, вступает с Ним в спор или ропщет на Него, тот противится Божественному величию, вступая с ним в спор и ропща на него". "Слова Раввинов суть слова Бога Живаго". "Раввины - это Государи". Божественный Маймонид подтверждает это словами: "Страх перед Раввином есть страх Божий", а рабби Раши утверждает: "Если Раввин заявляет тебе, что твоя правая рука есть левая, а левая - правая, надо придавать веру Его словам". Рабби Менахем писал: "Все слова Раввинов, всех времен и поколений суть слова Бога, подобно словам пророков, даже в том случае, когда они находятся в противоречии друга с другом; кто же противоречит Раввинам, вступает с Ними в спор или ропщет на Них, тот спорит с Самим Богом и ропщет на Него". Действительно как быть, если существуют разногласия между школой Гиллеля и Шамаи, споры, которые записаны в Талмуде, например, когда: "оба мнения суть слова Бога, как слова Гиллеля, так и слова Шамаи", как говорит людям Священная книга синагоги? Остается вывести заключение: "так как всякое слово раввинов божественно, то делай то, что твое сердце тебе подскажет, сообразно с возможностью исполнения". Т. е. можно грешить, нарушая требование одной из школ? Равнодушие к поступкам людей, вполне соответствующее идеалу фарисеев, представителей секты ПЕРУШИМ, дополняется следующим предписанием: "Грешить в таком случае разрешается, лишь бы грех совершался тайно".
И вот Элиэзер Бен-Иегуда по благословению Спонсоров и "сообразно с возможностью исполнения" создал Комитет языка иврит и Академию иврита.
В самом языке не хватало словарного запаса, чтобы описать процессы, происходящие в мире, - отсутствовали технические и богословские термины. Ученые долго не могли определиться, какое произношение в ВОССОЗДАВАЕМОМ языке правильное: ашкеназское, караимское, татское или сефардское. Быть может, крымчакское?
Израильский ученый Пол Векслер, например, утверждает, что идиш — вовсе не семитский язык, а диалект языка лужичан. По его мнению, все основные структуры языка и большая часть словарного запаса чисто славянские (например, родим), хотя окончания слов семитские. Иврит вырос из арабского и идиша, который входит в группу славянских, а не германских языков (См. статью П. Векслер. «Идиш — 15-й славянский язык». — Paul Wexler, Yiddish — The Fifteenth Slavic Language // International Journal of the Sociology of Language. — 91,1991). Позже ту же мысль он повторил в книге «Ашкеназийские евреи: славянско-тюркский народ в поисках еврейской идентификации» (The Ashkenazic Jews: A Slavo-Turkic People in Search of a Jewish Identity. — Columbus: Slavica, 1993). Сефарды — это потомки сектантов иудаистского толка из Северной Африки, но никак не потомки ветхозаветных иудеев. Не являются таковыми таты, караимы, литваки и пр. А кого можно назвать потомками ветхозаветных жителей Иудеи?
Иврит - откуда он? Остаётся только веровать в силу человеческого разума.
Израильский ученый Пол Векслер, например, утверждает, что идиш — вовсе не семитский язык, а диалект языка лужичан. По его мнению, все основные структуры языка и большая часть словарного запаса чисто славянские (например, родим), хотя окончания слов семитские. Иврит вырос из арабского и идиша, который входит в группу славянских, а не германских языков (См. статью П. Векслер. «Идиш — 15-й славянский язык». — Paul Wexler, Yiddish — The Fifteenth Slavic Language // International Journal of the Sociology of Language. — 91,1991). Позже ту же мысль он повторил в книге «Ашкеназийские евреи: славянско-тюркский народ в поисках еврейской идентификации» (The Ashkenazic Jews: A Slavo-Turkic People in Search of a Jewish Identity. — Columbus: Slavica, 1993). Сефарды — это потомки сектантов иудаистского толка из Северной Африки, но никак не потомки ветхозаветных иудеев. Не являются таковыми таты, караимы, литваки и пр. А кого можно назвать потомками ветхозаветных жителей Иудеи?
Иврит - откуда он? Остаётся только веровать в силу человеческого разума.
Journal information